Дворец Алексея Александровича
Набережная Мойки, 155
Его отличают такие характерные черты барокко, отнюдь не каждая особа правившей династии имела в российской столице собственный дом. Земли под застройку приходилось выкупать у владельцев, а цены на участки в центре города к концу XIX века стали кусачими даже для царей. Царские дети получали обычно дома, только когда семьями обзаводились.
Заядлый мореход, великий князь Алексей слыл закоренелым холостяком. И казалось, всю жизнь суждено ему было из круизов возвращаться в Зимний дворец. Однако судьба распорядилась иначе.
После трагической кончины отца, Александра II, и воцарения Александра III принял он от брата звание генерал-адмирала и пост главнокомандующего военно-морскими силами Империи. А заодно - приятную обязанность иметь особняк, приличный высокому положению владельца.
В 1882 - 1885 годах зодчий Максимилиан Месмахер проектирует и строит для него усадьбу на набережной Мойки, 122.
В рисунок кованой ограды со значением были включены трезубцы. Да и само место адмиральской усадьбы многозначительно - напротив судостроительного завода, рядом с Новой Голландией. (Великий князь Алексей метил в продолжатели дел Петра.)
В остальном, надо признать, место было мало престижное: разночинная Коломна. Но это не единственная черта своеобычности Алексеевского дворца.
Окна его парадного фасада обращены к индустриальному пейзажу на другом берегу Мойки. Однако сам фасад скрыт от посторонних взоров густой вуалью ограды с монограммой "АА". Кроме того, свойственна была этому саду бьющая напоказ шикарность.
Смотря на дворец с парадной стороны, принимаешь его за образчик того же эстетического типа, что, например, здание парижской Гранд Опера.
Великий князь как раз и был завзятым театралом-меломаном. У него устраивались спектакли, а интимная часть дворца была своего рода "закулисьем". По разным поводам и во всякое время посещалась она людьми театра. Правда, входили те не парадной лестницей - садовой, так было удобнее. Из сада, минуя приемную, попадали прямиком в кабинет.
Садовый фасад был рассчитан на совершенно другое впечатление, чем парадный. Он заметно изящнее. Зодчий создал фантазию в духе антиков времен Нерона и Сенеки, элегантную и раскрепощенную.
Сад украшали белотелые статуи и чистоструйные фонтаны. Но особенно изумляла экзотическая растительность. Со времен Петра числилась за адмиралами обязанность доставлять ко двору диковинки флоры и фауны. А князь мог кое-что и для себя оставить - благо было, где разместить.
Еще больше диковинного содержал сам дворец. В интерьерах - блистательные вариации на темы разных стран и эпох. Залы - Английский, Китайский, Фламандский. Были подобраны соответствующие картины, мебель, посуда, предметы быта.
Однако стилизовали в России и до Месмахера. Куда важнее то, что он остается значительнейшим памятником особой, чисто художественной петербургской традиции.
Может быть, лучше всего отражает это интерьер Дубовой стоповой. Отделка резным дубом вошла в петербургский обиход при царе-основателе. (Вспомните интерьеры Летнего и Петергофского Большого дворцов.) Аллюзией на Петровскую же эпоху выглядит фриз из живописных панно. Выполнен он в 1887 году знаменитым Эрнестом Липгартом. Сюжеты взяты излюбленные Петром - на мотивы флота и голландского быта...
До бесконечности можно говорить об Алексеевском дворце. Доказательств его ценности в качестве уникального звена культурного наследия Петербурга не счесть. Но наиболее актуальны, к сожалению, слова о катастрофичности его нынешнего состояния.
Сегодня во дворце проводятся реставрационные работы, но это не говорит о том, что он будет открыт для всех желающих. Поживем - увидим.
