Исаакиевская площадь
Эта площадь, расположенная на пересечении Вознесенского проспекта с улицей Малой Морской и Большой Морской, возникла на эспланаде (свободной незастроенной территории) Адмиралтейской крепости-верфи, причем Исаакиевская площадь является как бы продолжением площади декабристов. Их разделяет лишь Адмиралтейский проспект.
До больших городских пожаров 1736-1737 года здесь стояли деревянные мазанковые домики кораблестроителей. Но вскоре, после того как Морская слобода была уничтожена огнем, на ее месте появились торговые лотки и палатки, отчего и площадь стала называться Торговой.
До середины XIX века площадь являлась и своеобразной биржей труда. С конца 1850-х годов площадь именовали то Николаевской (по памятнику Николаю I, поставленному в центре ее), то Мариинской (по Мариинскому дворцу). Но эти названия не прижились, 1887 году за площадью было утверждено официальное название Исаакиевской. В 1923 году она была названа именем В.В. Воровского, одного из первых полпредов Советской России. 13 января 1944 года Исполком Ленгорсовета восстановил прежнее название площади.
В 1710 году возле Адмиралтейства была построена небольшая деревянная церковь Исаакия Далматского. Святой, именем которого названа церковь, считался покровителем Петра I, т.к. Петр родился в день его поминовения. Эта церковь была одноэтажной с небольшой колоколенкой. В ней 19 января 1712 года Петр I обвенчался с Екатериной. Церковь вскоре обветшала, ее разобрали и 6 августа 1717 года заложили новую церковь также во имя Исаакия Далматского. Строилась она до 1727 года по проекту архитектора Г.И. Маттарнови и Н.Ф. Гербеля. Эта церковь, имевшая форму удлиненного пятиугольника и колокольню с часами-курантами, стояла примерно на том месте, где позднее установили памятник Петру I - “Медный всадник”.
В 1763 году вторую Исаакиевскую деревянную церковь тоже разобрали из-за ветхости. 8 августа 1768 года был заложен новый Исаакиевский собор. Место для него было выбрано на равном удалении от Невы и Мойки, т.е. дальше от Невы, чем прежние церкви. Собор строился по проекту А. Ринальди, который предусматривал возвести пять сложных по рисунку куполов и высокую стройную колокольню. Однако замысел зодчего не получил воплощения. После смерти Екатерины II Ринальди уехал за границу.
Вступивший на престол Павел I поручил архитектору В. Бренна срочно завершить постройку собора. Выполняя волю царя, Бренна вынужден был исказить проект Ринальди, отказаться от возведения малых куполов и уменьшить размеры большого купола. Этот собор, законченный в 1802 году, получился приземистым и некрасивым. Несоответствие третьего Исаакиевского собора облику центральной части Петербурга вскоре поставило вопрос о постройке нового собора.
Проекты его предложили многие выдающиеся архитекторы, но Александру I более всего приглянулся проект О. Монферрана, приехавшего в Петербург в 1816 году и поступившего старшим чертежником в “Комитет строений и гидравлических работ” под началом инженера А. Бетанкура. Последний и выдвинул его кандидатуру на проектирование собора.
20 февраля 1818 года Александр I повелел: “Произвести… перестройку Исаакиевского собора с приличным оному благолепием по проекту Монферрана”.
Строительные работы на месте прежнего разобранного собора начались в том же году, но вскоре они были приостановлены из-за необходимости переработать проект. Монферран, не имевший должной архитектурной подготовки и строительного опыта, допустил в нем ряд просчетов. В течение нескольких лет специальная комиссия архитекторов занималась исправлением проекта.
Измененный проект был утвержден 3 апреля 1825 года, и в том же году возобновилось строительство.
Исаакиевский собор – крупнейшее в мире купольное здание. Его высота 101,5 метра, длина – 111,2 метра, ширина – 97,6 метра. Собор может вместить 12 тысяч человек. Купол его диаметром 21,8 метра покрыт медными “в огне позолоченными листами”, на его позолоту ушло 6 пудов червонного золота. Конструкции купола металлические. Установлен он на высоком барабане, окруженном монолитными гранитными колоннами. Работы по золочению куполов и крестов выполнялись с 1835 по 1843 год. Колокола подвешены неподвижно, свободно двигались только их языки.
Окруженный 112 монолитными гранитными колоннами разной величины, собор к 1842 году был весь облицован серым гранитом, т.е. закончен вчерне, но внутренние отделочные работы продолжались до 1858 года, в отделке применены многие породы камней: лазурит, малахит, порфир, мрамор. По фасаду и внутри здание украшают около 560 произведений живописи, скульптуры и мозаики. Среди создателей скульптурного оформления были ваятели С. С. Пименов, П. К. Клодт, И. П. Витали. Картины писали К. П. Брюллов, Ф. А. Бруни, П. В. Басин, В. К. Шебуев и другие художники. Собор был торжественно открыт в 1858.
По проекту О. Монферрана в 1817-1820 годах на площади было построено еще одно монументальное здание – дом князя Лобанова-Ростовского. Главный фасад его обращен к Адмиралтейству, восемь колонн центрального портика вынесены вперед и образуют парадный подъезд, у которого на постаментах стоят мраморные львы, исполненные скульптором П. Трискорни и воспетые А. С. Пушкиным в поэме “Медный всадник”. Фасад дома, обращенный к Исаакиевскому собору, почти повторяет композицию главного фасада. В целом это трехэтажное здание, построенное в классическом стиле, благодаря своей внушительной массе и богатой архитектурной обработке играет значительную роль в ансамбле Исаакиевской площади. В 1828 году этот дом был куплен казной и передан военному министерству. Сейчас в нем расположена гостиница.
В 1859 году перед Исаакиевским собором по проекту Монферрана был установлен памятник Николаю I. Конную статую самодержавца выполнил скульптор П. К. Клодт. Благодаря его точному математическому расчету бала разрешена сложная инженерная задача, – вздыбленный конь стоит на задних ногах без какой-либо третьей опоры.
В Северо-западной части площади находится здание бывшего манежа лейб-гвардии Конногвардейского полка, построенного в 1804-1807 годах по проекту архитектора Д. Кваренги. Главный восточный фасад его украшен восьмиколонным портиком с треугольным фронтоном и барельефом, изображающим раздачу призов победителям конных состязаний. По центру к главному входу ведут широкие ступени, а с боков – пологие пандусы.
В 1817 году вход в манеж украсили мраморные статуи Диоскуров, мифологических братьев-близнецов, сыновей Зевса, сдерживающих коней. Статуи выполнены скульптором Паоло Трискорни специально для манежа. Большой двусветный зал его предназначался для учебы и тренировок в верховой езде и для проведения полковых праздников.
С конца XIX века манеж перестал пользоваться по своему назначению. Здесь стали устраиваться концерты, различные выставки. В советское время здание долго использовалось как гараж. В 1973 году Ленгорисполком принял решение о передаче его Союзу художников для устройства Центрального выставочного зала Ленинграда, который был открыт в 1977 году.
В доме № 3, принадлежавшему Бреммеру, жил известный в ту пору поэт Иван Иванович Козлов. Иван Иванович Козлов пришел в литературу поздно: в сорок два года впервые опубликовал свои стихи. Помните песню:
Вечерний звон, вечерний звон!
Как много дум наводит он.
О юных днях в краю родном,
Где я любил, где отчий дом,
И как я, с ним навек простясь,
Там слушал звон в последний раз!..
Эти задумчиво-грустные стихи редкой поэтической красоты и мелодичности могут служить своего рода “визитной карточкой” поэта Ивана Козлова. Они являются вольным переводом одного из стихотворений английского поэта Томаса Мура. С начало современник Козлова польский композитор Станислав Манюшко, а позже русский композитор Александр Гречанов написали к ним музыку. И вот уже многие десятилетия не меркнет слава “Вечернего звона”.
Нельзя не вспомнить и “Венецианскую ночь” Козлова, которую пели на мотив венецианской баркаролы в столичных и провинциальных салонах, и его поэму “Чернец”, и многое другое, что принесло поэту прижизненную славу.
Этот дом, можно сказать, стал свидетелем и огромного несчастья, обрушившегося нежданно на Козлова, - в 1818-м парализовало ноги, а спустя три года – слепота. Парализованный и слепой, он стал поэтом.
Козлов вынужден был свои стихи диктовать. Сам записывал редко – строчки ложились вкривь и вкось. Его преданным и терпеливым помощником и секретарем стала дочь Саша.
Круг друзей и знакомых, посещавших Ивана Ивановича в доме Бреммера необычайно широк. Их имена занимают большую часть дневниковых записей поэта. Чаще других упоминаются Жуковский, Дельвиг, Генедич, брат Пушкина Лев, Федор Глинка, Иван Андреевич Крылов, Веневитинов, Вяземский, Баратынский…. Во второй половине 1820-х годов здесь стал бывать вернувшийся из ссылки Пушкин. В гостиной Козлова часто звучала музыка: играли Глинка, Даргомыжский, польская пианистка и композитор Мария Шимановская….
Однако болезнь стала резко обостряться. 19 января 1840 года Иван Иванович продиктовал дочери последнюю дневниковую запись….
С сентября 1825 и по 1831 год в этом же доме жил журналист и писатель Н.И. Греч. В те годы здание было трехэтажным, облик его изменился в 1870 -1880-х годах.
Рядом с домом Бреммера на западной стороне площади зодчий Г.А. Боссе в 1843-1845 гг. построил в формах итальянского Ренессанса дом для генерала Закревского (Исаакиевская пл., 5).
В 1828-1831 годах он был министром внутренних дел, а в более ранние годы – генерал-губернатором Финляндии. Там под его началом служил Е. Баратынский. Там поэт пережил глубокое увлечение женой Закревского Аграфеной Федоровной, умной, красивой, но жившей, как писал он, в “мятежном пламени страстей”. Закревская – адресат лирики Баратынского и прототип героини его поэмы “Бал”, в котором дан образ женщины, полной презрения к толкам и пересудам о ее любовных увлечениях, но и постигшей чувство пресыщения, душевной пустоты, приведших к раскаянию и гибели.
“Беззаконной кометой в кругу, расчисленном светил”, назвал Закревскую Пушкин. Он узнал ее в Петербургском обществе в конце 1820-х годов и был привлечен и ее красотой, и сложным психологическим обликом. Схожесть с Закревской обнаруживается у героинь прозаических набросков Пушкина “Гости съезжались на дачу” и “На углу маленькой площади”
В доме принадлежащего братьям Булатовым (Иссакиевская пл. 7) у поэта-декабриста А.И. Одоевского собирались литераторы-декабристы и их политические единомышленники накануне трагических событий, произошедших 14 декабря 1825 года на Сенатской площади, названных впоследствии - Восстание Декабристов. Одоевский в это время был молодым офицером Конногвардейского полка. У него в одной из комнат за два месяца до восстания поселился другой поэт-декабрист, близкий лицейский друг А.С. Пушкина В.К. Кюхельбекер. Отсюда он ушел на Сенатскую площадь, где с пистолетом в руке присоединился к восставшим.
Останавливался в квартире у Одоевского и А.С. Грибоедов, когда в 1824-1825 годах приезжал в Петербург.
Дом № 9 на Исаакиевской площади - это, трехэтажное здание, боковым фасадом, выходящее на Почтамтскую улицу, - самое старое здание на Исаакиевской площади. Дом построен в 1760-х годах для Нарышкиных. Существует предположение, что автором проекта является Антонио Ринальди. В начале XIX века здание перестраивалось.
Братья Нарышкины – старший брат Семен Васильевич младший Алексей Васильевич – играли видную роль в литературной жизни Петербурга. Оба писали стихи, широко известные в свое время. Блестяще образованные, они проявляли большой интерес к труду французских просветителей, в частности, участвовали в переводах из “Энциклопедии” Дени Дидро и всячески способствовали распространению в России произведений этого крупнейшего деятеля французского просвещения.
В доме Нарышкиных на Исаакиевской площади и останавливался по приезде в Россию в сентябре 1773 года выдающийся французский философ-просветитель и писатель Дени Дидро. Он прожил здесь пять месяцев.
Позднее дом принадлежал семье Мятлевых.
Иван Мятлев – автор известных тогда юмористических стихов, пародий, каламбуров, которые сам он читал совершенно неподражаемо.
В начале 1920-х годов в стенах этого дома размещалось общество “Старый Петербург”, позднее переименованное в “Старый Петербург – Новый Ленинград”. Уже в конце 1917-го при Народном комиссариате просвещения была организована Коллегия по делам музеев и охране памятников искусства и старины. Несмотря на тяжелые условия гражданской войны, и хозяйственной разрухи, молодая Советская республика делала все возможное, чтобы сохранить памятники архитектуры и истории. В работе общества “Старый Петербург”, цель которого было сохранение памятников культуры в Петрограде, участвовали Александр Бенуа, Владимир Курбатов и другие крупнейшие историки нашего города. Здесь, в середине 1920-х находился Государственный институт художественной культуры, с которым связана деятельность Владимира Татлина, Михаила Матюшина, Павла Филонова и других советских художников.
В первой половине XIX века рядом с домом Мятлева архитектор В.П. Стасов построил здание, в котором в 1873 году разместилось германское посольство (дом 10 по Малой Морской). Временно – поскольку вознамерилось приобрести собственное помещение. Но по каким-то причинам план тот сорвался. Тогда-то и решили германцы прежнее владение снести, а новое здание строить на его месте. Русский царь дал на то свое соизволение. Проект здания был заказан, конечно же, немецкому архитектору – Петеру Беренсу, ученику знаменитого француза Ле Корбюзье.
К работам приступили уже в 1911 году. (Послу Фридриху Пурталесу со всем его штатом пришлось переселиться временно на Мойку, 122, у Английского проспекта – во дворец принадлежащего наследнику великого князя Алексея Александровича)
А к началу 1913 года стройка была завершена. 14 (27) января, в день рождения императора Вильгельма II, над зданием был поднят германский флаг…. Дом вышел тяжелым и массивным и сразу же шокировал петербургских обывателей своим видом. Да и столичные архитекторы не приняли творение Беренса. Автор “Архитектурно-художественного еженедельника” выражений не выбирал: “угрюмая, монотонная кладка”, одна из деталей – “как низкий лоб, дающий впечатление какой-то тупости”, а все вместе – “злобноважно и скучно”.
Настоящий скандал вышел с установленной на здании скульптурной группой. “Она случайна. Трудно понять, какое отношение к посольству, к Германии, к России, к Петербургу, к Исаакию имеют эти два молодые голые человека с толстыми конями, взобравшиеся на крышу. Грозят ли чему? Стерегут ли что?.. Не свалились бы… Кто эти люди? Боги или конюхи?”. Причина скандала, однако, была больше в том, что “два молодых человека” были с откровенностью обнажены. Против “неприличия” скульптуры восстала оскорбленная нравственность столичных обывателей, поддержанных церковью. Затрубили и газеты.
“Заметка в вечернем выпуске, - писала “Биржевка” 4 (17) января 1913 года, - возымела действие. Вчера оголенных германцев зашили досками”. Фигуры решили приодеть – заказав для них на заводе фиговые листочки. Доски убрали через три недели, но критики остались недовольны: “некоторые цензурные изменения” в фигурах оказались “не очень велики”… Рассерженные петербуржцы тогда еще не знали, что злополучным “коноводам”, суждена вообще-то недолгая жизнь на крыше посольства.
В 1914 году, как известно, разразилась мировая война. 19 июля по старому стилю – 1 августа по новому – бросила вызов России Германия. А 22 июля патриотически-настроенная толпа обывателей разгромила германское посольство. Несколько человек при этом взобралось на крышу здания, и сбросила на мостовую “фигуры мужчин, которые так возмущали население столицы”.
Здание Мариинского дворца расположено в южной части площади. Ранее на этом месте в 1768 году по проекту архитектора Валлен-Деламота был построен дворец для президента Адмиралтейств-коллегии (морского министра) графа Ивана Григорьевича Чернышева с садом в глубине участка. Судя по воспоминаниям современников, это был один из наиболее великолепных дворцов Петербурга. В 1813 году дворец приобрело правительство, и с середины 1820-х годов здесь размещалась Школа гвардейских подпрапорщиков.
В 1830-х годах школу гвардейских подпрапорщиков перевели на Большую Мастерскую улицу (Лермонтовский проспект), здание же ее в 1839 году сломали, и на его месте в тот же год по проекту архитектора А.И. Штакеншнейдера стали строить Мариинский дворец – свадебный подарок Николая I своей дочери Марии.
Здание и двор школы занимали только часть участка Мариинского дворца. На углу переулка Антоненко (тогда Нового) к школе примыкал жилой дом, за ним вдоль Нового переулка стоял дом скульптора В.И. Демут-Малиновского (эти здания, включая здания школы, были снесены или частично использованы в 1839 году, когда началось строительство дворца. Сам скульптор жил в Академии художеств, а одним из его квартирантов в Новом переулке в 1832-1833 годах был Н.В. Гоголь. Здесь работал он над “Женитьбой”, “Старосветскими помещиками”… Отсюда летом 1833 года перебрался он на Малую Морскую.
Постройка дворца завершилась в 1844 году. Он протянулся на всю ширину квартала между Вознесенским проспектом и Новым переулком. Соответственно был расширен мост через Мойку по Вознесенскому проспекту. До середины XVIII века здесь был подъемный деревянный мост. Позднее, оставаясь деревянным, он был перестроен в трехпролетный, названный Синим по цвету его окраски. В 1818 году его заменил однопролетный чугунный мост, шириной в 40 метров, построенный по проекту инженера В.И. Гесте. И вот в 1842-1843 годах при сооружении Мариинского моста ширина моста была увеличена до 99,95 метра. До сих пор этот мост самый широкий мост в нашем городе. При длине в 35 метров он является неотделимой частью Исаакиевской площади. В 1929-1930 годах чугунные конструкции части моста были заменены железобетонным сводом.
Решенный в стиле классицизма Мариинский дворец хорошо гармонирует с противостоящим ему собором. Главный фасад его имеет три ризалита, боковые венчают треугольные фронтоны, а в средний - высокий аттик. Для отделки дворца был употреблен местный недорогой камень – песчаник, который добывался под Лугой и водой доставлялся в Петербург.
В Мариинском дворце был устроен большой двухъярусный сад, в котором били два фонтана и росли тропические растения. Сад этот не сохранился, и в 1906-1907 годах архитектор Л.Н. Бенуа перестроил его в зал, где стали проходить заседания Государственного Совета. Сам дворец наследники великой княгини продали в казну еще в 1884 году.
С Мариинским дворцом связаны и многие события 1917 года. После победы февральской революции в его апартаментах разместилось буржуазное Временное правительство, находившееся здесь до июня 1917 года, пока не переехало в Зимний дворец. Накануне Октябрьской революции во дворце проходили заседания Временного Совета Российской республики, или так называемого Предпарламента. 25 октября 1917 года Предпарламент распущен.
В 1930-х годах Мариинский дворец занимала Промышленная академия, в годы блокады города здесь размещался госпиталь.
С 1945 года в бывшем Мариинском дворце помещался Исполком Ленгорсовета (Исаакиевская пл., 6). В настоящее время во дворце располагается Законодательное собрание Санкт-Петербурга.
Западные и восточные границы площади определились в середине XIX века в связи с постройкой двух симметрично поставленных по ее сторонам зданий – домов бывшего министерства земледелия и государственных имуществ (Исаакиевская пл., 4 и 13). Строились эти здания по проекту архитектора Н.Е. Ефимова с 1844 по 1853 год и являются его лучшими работами.
Последнее время оба эти здания занимали институты Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук. На стене дома №4 в 1972 году была укреплена гранитная мемориальная доска с барельефом академика Н.И. Вавилова с надписью, гласящей, что он работал здесь в 1921-1940 годах.
Завершают облик Исаакиевской площади два здания, одно из которых занимает гостиница «Англетер», в которой в ночь на 28 декабря 1925 года кончил жизнь самоубийством поэт С.А. Есенин. Здание перестроено.
Рядом находится гостиница “Астория”, построенная в 1912 году по проекту архитектора Ф.И. Лидваля. Это огромное шестиэтажное здание с седьмым мансардным этажом. Нижние два этажа облицованы гранитом, в которых высечены овальные медальоны с гирляндами и масками под окнами. Третий и четвертый этажи объединены пилястрами, несущими сильно выступающий карниз. Простенки шестого этажа украшены рельефными вазами. Здание и доныне сохранило свой первоначальный облик и служит наглядным образцом архитектурных исканий 1900-1910-х годов.
В годы блокады гостиница “Астория” была прибежищем военных самой разной службы, корреспондентов центральных газет, беженцев из западных областей страны, а также ленинградцев, квартиры которых были разбомблены или разрушены вражескими снарядами. В начале января 1942 года здесь открылся стационар, где оказывалась помощь творческим работникам, больным дистрофией. В частности, здесь лечились академик И.А. Орбели, архитекторы Л.В. Руднев, Л.А. Ильин и многие другие.
В послереволюционные годы в этом здании размещалась средняя школа, а в 1950-х годах – гидрографическое управление и редакция Морского атласа, с конца 1960-х годов снова гостиница.
